Колониальная архитектура

В глазах населения колоний колониальная архитектура была по большей части экзотикой. Здания в «мягком» португальском стиле в Анголе и Мозамбике, железнодорожный вокзал в Пуэнт-Нуар, Конго представляют собой противоположность местной архитектуре своего времени, той, скажем, которую разрабатывали в 1920—1930-е годы в Нидерландской Вест-Индии такие голландские архитекторы, как Чарльз Вольф Шумейкер, Альберт Алберс, Хенри Маклайн Понт и Э. Й. И. Хейсселс, а в Мозамбике, начиная с 1950-х годов — Панчу Гедиш.

В 1940—1950-е годы бразильский тропический модернизм догнал в своем развитии архитектуру португальских колоний Анголы и Мозамбика, которая была в то время более модернистской, чем в самой Португалии. Подобную тенденцию можно проследить и во французских колониях в Северной Африке, о которых уже в 1930-е годы говорили, что они более открыты для экспериментов, чем сама Франция.

Вслед за обретением независимости пришел постколониальный период, когда европейские, американские и японские архитекторы продолжали активную деятельность в бывших колониях и нередко вносили заметный вклад в создание символики молодых независимых государств. В этой связи можно вспомнить Федеральный университет Камеруна в Яунде, центральный почтамт и министерство почты, телеграфа и телефона в Аддис-Абебе или парламент Маврикия в Порт — Луи.

За период между 1850 и 2000 годом население Европы выросло с 270 миллионов до более 275 миллионов человек. Этот рост был главным основанием для неизменных и основных задач, стоявших перед архитекторами и градостроителями. Поскольку численность населения всей планеты за 150 лет более чем удвоилась, понятно, что для удовлетворения разнообразных потребностей разрастающихся обществ необходимо было не только много строить, но и непременно задумываться над тем, каким образом архитектура и городское планирование могут — и должны — давать этим обществам облик, направлять их и структурировать. Здесь были затронуты лишь некоторые аспекты того множества связей между архитектурой и градостроительством, с одной стороны, и государством и обществом — с другой. Этот краткий очерк представляет доказательства того, что один из ключевых элементов при рассмотрении европейской архитектуры двадцать первого века лежит в социальной плоскости. На вопросы о том, как — социально и пространственно — должно быть организовано общество, и какую роль могла бы сыграть в организации общества архитектура, можно дать много разных ответов.